Смутное Время
Александр Эдерхарт
Проклятый бунташный Семнадцатый век,
Меняющий вспять течение рек...
Затмив ясный свет Мономаших корон,
Царей-самозванцев взводил он на трон...
В огне черной Смуты, в плену у судьбы,
Где в памяти лишь мятежи и гробы,
Рождалась эпоха, страдала страна -
Над царством Московским кромешная тьма.
В пылу лихолетья стирается быль,
О Грозном Царе память втоптана в пыль,
Забыто величье, здесь правит разбой,
Поправший остатки сей мощи былой.
А где-то вдали - тучи грозных невзгод -
На долгие годы в дыму небосвод...
"За что же на Родину эта беда?.." -
Не ведал такого никто. Никогда...
Меняя царей, забавлялась Судьба -
То Лже-Государь, то потомок раба...
Несчастный народ - зверь в капкане времен,
Навеки с уделом своим обручен...
Нет сил воевать у несчастной Москвы -
Лишь пешка в руках шведов, Польши, Литвы,
И враг беспощаден, хитер и умен -
Так было, так есть до скончанья времен.
Нет сил и героев у бедной Москвы -
Герои - лишь люди... Герои - мертвы...
Последняя вера сгорает в груди -
"А что же еще ждет всех нас впереди?.."
Смутьяны терзают державу в куски...
"Последние годы, должно быть, близки..." -
И не разобраться, где свой, где чужой
В стране разоренной, голодной, пустой.
До смерти молился святой Гермоген,
И слово его мчало сквозь польский плен -
На Матушку-Волгу, к Совету Земли,
К двум верным сынам, что Отчизну спасли...
Великий ужасный Двенадцатый год -
На битву за Русь восстает весь народ...
Когда же народ весь - великая рать,
Мы в этой войне не могли проиграть...
Рассвет как спасенье над вечной Москвой -
Столицей сожженной, столицей живой...
Сжигая сто крат, этот град не убить,
Россию и мертвою - не победить!..
А что, если Смута - великий наш дар?
Наш дух испытавший вселенский пожар?
А разве не так?.. Ведь чем буря сильней,
Темя ярче нам слава победы над ней...
А что, если Смута - наш праведный крест?
Наш дар и проклятье по воле небес?
Иначе - никак... Нам награда одна -
Святая Россия... Живая страна!..
Минин и Пожарский
Вячеслав Анисков
Благородные люди страну
От захватчиков вроде спасли
Только всё это нынче в дыму
Непонятно куда завели
Править мог нами польский король
Что плохого он сделать нам мог
Он играл здесь пассивную роль
С ним могли мы вести диалог
А что сделал для нас русский царь
Шла потом здесь всё время война
Кровь и смерть, нищета, пьянство, брань
Для чего власть такая нужна
Не умел русский править страной
Это всем нам понятно давно
Впрочем нынче другой уже строй
Иностранцам здесь всё отдано
Пожарский. Второе ополчение. 1612г
Галкин Юрий Анатольевич
Отряд запорожцев разбит под Зарайском,
По лесостепи пробежал суховей,
Видны оживления в крае ногайском,
И смутой запомнится время тех дней.
Один, и за всех, встал в те годы *Пожарский,
*Черкасы с литовцами жгут города,
«Сквозь пушку ушёл самозванец вчерашний»,
Но снова нахлынули ляхи сюда!
Пошёл резонанс от листов *Гермогена,
Над гетманским стягом нависла беда,
В сожжённой Москве затаилась измена,
Встают против Польши на бой города.
Шли Нижегородцы за Русь в ополчение,
«Фураж обеспечил им *Минин Козьма»,
За князем Пожарским, Москве избавление,
Сам *«Тушинский вор» знать не спит допоздна.
Родной патриарх за решёткой страдает,
Народ любит Бога и верит в него,
Священники рать, к бою, - благословляют,
«Небесное войско, от Мира сего».
Предместья Москвы, - появились казаки,
На Муромском шляхе разбитый обоз,
В Кремле затворились в осаде поляки, -
А с Севера скрип от тележных колёс.
На башне стоит знаменитый *Ходкевич,
Под гетманским стягом, - и шляхта за ним,
Надёжная рать, в сердце их *королевич, -
Наследник престола и их господин.
Донские казаки с *Зарудским, за речкой,
Католики строем пошли из Кремля,
Настал судный день испытания «сечей»,
Пожарский в седле боевого коня…
Трубила труба в бой, зовя православных,
В огонь испытания, в славный поход,
Сходились два войска, две силы неравной –
Ох! Много народу Ходкевич побьёт!
Напор с двух сторон, - лязг и скрежет метала,
Ядром с плеч снесло сразу три головы,
«Дождём грозовым небо загромыхало»,
За Нижегородцами Вера страны.
Где панцирь, где шлём, где простая кольчуга,
Удар за ударом к победе ведёт,
Под княжьим конём, ослабела подпруга,
И в то же мгновенье конь мёртвым падёт.
Казалось чуть, чуть, и осилит Ходкевич,
Победный призыв в иноземных войсках,
Но лучше взглянуть вам на реку и берег, -
Тогда по спине пробежит «шкурный» страх….
Ударили в тыл «воровские казаки»,
Форсировав Яузу конницей вброд:
«Прославленный гетман,* «хохлы», и поляки,
Подобных событий не брали в расчёт»!
Смешались ряды, в полной панике паны,
Гуртом устремились под стены Кремля,
Бросая кольчуги, мечи, и жупаны,
Конями свою же пехоту давя….
Булавою гетман старшин возвращает,
Но нет, не воротит! – утерян контроль,
Их знать из Москвы навсегда удирает,
От рати народной, и церкви святой.
Ушла сквозь века, смута в прошлые годы,
Народ не оставлен в то время один, -
Но в каждом столетие таятся невзгоды:
«Ох! Трудно подняться стране из руин»!
*Зарайский князь - Дмитрий Михайлович.
*Черкасы - запорожские казаки.
*Патриарх Гермоген замучен в темнице поляками.
*Минин - Козьма Минич Захарьев «Сухорукий».
*«Тушинский вор» - Лжедмитрий.
*Ходкевич - гетман.
*Владислав - сын короля Сигизмунда.
*Зарудский - Атаман.
*Хохлы - в то время только «запорожцы».
Галкин Юрий Анатольевич
Шумели листвой вековые деревья,
Боярские дети гуляли гурьбой,
В землянке затворника булькает зелье,
Деревня Мытищи стоит над рекой.
Повымерла Русь в лихолетье сомненья,
Мздоимцы в приказах воруют казну,
Народ обмельчал в жалком, злом поколенье,
Тупая посредственность губит страну.
Черкассы, Литва - с ними местные воры,
Зарудский с казаками сбился в отряд,
Боярскую Думу терзают раздоры,
Стрельцы в околотках служить не хотят.
Насиловал сёла и *веси Лисовский,
Пожарский пол - года гонялся за ним,
И как Серафим, он же старец Саровский,
Народ по скитам знался с Богом одним.
Ползла по земле порча чёрная нравов,
«О, как оскудела Московская Русь»!
И множилась мерзость лихих Христодавов,
Я этого времени сильно стыжусь.
Но были и те, кто был верен присяге,
Что стоит в, то время Сусанин один!?
Хватило народу и сил и отваги,
И Русь возродилась из пекла руин.
*Весь - деревня.
Конец Смутного времени
Иван Есаулков
Когда Смоленск поляки взяли,
А Новгород забрали шведы,
То оккупанты предвкушали
Уже грядущие победы
И думали, что как на блюде
Россию им преподнесут.
Но русские решили люди:
Страну от ворога спасут!
И Минин, староста посадский,
Стал ополченье собирать,
А воевода, князь Пожарский,
Возглавил собранную рать.
Уже не вольные ватаги
За Русь свободную сражались,
А войско, полное отваги,
Вблизи столицы оказалось.
Не видя более резона,
Чтоб с патриотами сражаться,
Решил остаток гарнизона
Российским ополченцам сдаться.
Вот так усилием народа
Многострадалицы-страны
Была достигнута свобода -
Дождались все конца войны.
Русь. Смута. Минин и Пожарский
Ирина Крымова
Трясло Россию в годы смуты:
Вся жизнь войной опалена,
Борьба за власть, и цены вздуты,
Разлом, распад, казна скудна.
Страну топтали интервенты.
Поляки брали города,
И оскверняли земли шведы.
Открыл Кремль древние врата -
И самозванцы на престоле!
Вражду, предательство бояр
Народ терпеть не может боле:
Объединиться всем как встарь!
Очнулась Русь от тяжкой дрёмы,
Народной волей Русь сильна.
Призывы церкви столь весомы:
За православие, страна!
На волжских берегах волнение.
Народный гнев даёт ростки.
Готовит Минин ополчение,
Пожарский поведёт полки.
Из разных городов России
Шли в Нижний Новгород сыны,
И под знамёна боевые
Вставали в ратный строй они.
По Волге - в Ярославль; стояли
Здесь лагерем, пока большим
Сплочённым войском не предстали.
К Москве, где враг, мы победим!
Ходкевич войско из поляков,
Литовцев, венгров вёл к Москве
На помощь гарнизону шляхты,
Засела что в самом Кремле.
Пожарский дал в Москве сражение
За Русь святую, не в цепях.
И победило ополчение
В кровопролитных тех боях.
А вскоре гарнизон, что в сердце
Страны сидел, как острый нож,
Осадой взяли ополченцы.
Воспрянула Русь духом вновь.
Герои тех времён далёких -
Пожарский, Минин - на века!
О славном подвиге высоком
Звучит народная строка.
О Смутной поре и не только
Лариса Чех
О, эта Смутная пора!
Над Русью осень и ненастье,
У стен Московского Кремля
Злодей справляет самовластье.
Поляк и швед вершат дела,
Кругом предательство,измена.
Над Русью - черные крыла,
Но сила русская нетленна.
Когда беда на Русь идет,
Пророчат вороны могилу,
Объединяется народ,
Сметая напрочь вражью силу.
Река времен, река забвенья,
Не смоет славу прежних лет.
Мы сквозь века и поколенья
Несем по жизни вечный свет.
Но вновь злодей живет по-царски,
Народу не давая жить.
Придите, Минин и Пожарский,
Чтобы людей объединить!
Смутные времена
Николай Тимченко
Пришла на Русь с Борисом непогода,
Не успевали вызревать хлеба.
Послал Бог три неурожайных года.
Народ постигла нищенства судьба.
Бегут на юг холопов буйных массы,
Людей имущих грабят там и тут -
Опустошают хлебные припасы,
И на Москву с оружием идут.
Войсками разорители разбиты,
Но утихать бунтарству нет причин.
Так вскоре объявляется лжедмитрий,
Царя Ивана вдруг «воскресший» сын.
Из Галича Отрепьев Гришка родом.
Умён, коварен бывший дворянин.
Наобещал доверчивым народам
Налоговые льготы господин.
Лжедмитрий, православию изменник,
Вошёл в Москву, воссел на царский трон.
Лишь к худшему в России перемены -
Зачем скрывать, полякам верен он.
Он для России вовсе не рачитель,
И шляхта Польши грабит наш народ.
Лжедмитрий - царь - казны он расхититель,
К тому же в жёны польку он берёт.
Восстал народ Москвы, бушуют страсти.
Лжедмитрий Шуйским свергнут - он и царь.
Но Русь познала новые напасти -
«Воскрес» в умах казнённый государь.
Второй лжедмитрий вышел из смутьянов.
Он в Речи Посполитой час свой ждёт.
Обманщик, полон он коварных планов.
Его на трон Болотников ведёт.
Убит мальчонка Дмитрий, сын Ивана,
В Москве казнён лжедмитрий, но вольна
Россия верить всякому обману
И шла в стране гражданская война.
С престола свергли Шуйского бояре,
Чтоб трон Руси поляку передать.
Как людям жить при этом государе?
На то ответ пришлось недолго ждать.
Громить поляков люд ведёт Пожарский,
В Москву и ополчение идёт.
Пожарский ранен в схватках этих жарких,
А враг лютует, подкрепленье ждёт.
К Москве идут другие ополченцы,
Пожарский, Минин во главе полков.
У стен Москвы разбит обоз снабженцев.
Москва вольна. Не весь финал таков.
Во время смуты Новгород захвачен,
Отняли шведы в Балтику пути.
В боях за власть людской ресурс растрачен.
Кругом потери, как ты ни крути.
Смутное время
Петр Гуреев
1. Истоки смуты
Нет большего на свете злодеянья,
Чем руку поднять и дитя убить,
И никакие в жизни покаянья
Не смоют грех, и мукам ада быть.
Так образ Дмитрия овит сиянием,
Веками в памяти он будет жить.
И никакие добрые деянья,
Убийц его не могут обелить.
Был Годунов проклятьем заклеймен,
За то, что Русь в пучину смуты вверг,
И этим вихрем сам же был сметён.
С тем вихрем демон самозванства; вверх
Взметнулся над Россиею святой,
И нарядил кровавою фатой.
2. Лжедмитрий I
Да, я чернец. Я - Гришка. Я - Отрепьев.
Бежал из Чудова монастыря.
К полякам пробирался лесом, степью,
Желаньем царствовать в Руси горя.
Распространил по свету я поверье,
Что Дмитрий жив, ещё придёт заря,
Что Русь достойна лучшего царя.
И стали люди жертвой легковерья.
С войсками я пришёл к стенам Кремля,
Дорогу трупами себе стеля.
Уж погулял по Матушке-Рассеи,
Пролил немало кровушки людской.
И сам убит. А над рекой-Москвой
Из пушки прах мой был развит, рассеян.
3. Лжедмитрий II.
Но демон самозванства ещё жив,
Легко играет верою народа.
И напрямик, совсем не зная брода
Идёт из Тушина другой прилив.
С Мариной Мнишек гнёздышко уж свив,
Готовит демон продолженье рода.
Но здравый смысл не дал затее хода,
И за приливом следует отлив.
А за одной бедой, беда другая
Идет вослед. Поляки уж в Москве.
И вновь разор, не виден и просвет
От хищника. Идут за стаей стая.
Но жив в Руси ещё геройства дух
В сердцах огонь свободы не потух.
4. Троице-Сергиев монастырь.
Но жив в Руси ещё геройства дух,
В защитниках обители священной,
Сражавшихся с отвагою отменной,
И каждый храбрый воин стоил двух.
Крестьянин, что недавно бросил плуг,
И инок, что одел кафтан военный,
И стадо бросивший своё пастух,
Все показали подвиг беспримерный.
Шестнадцать месяцев осада длилась,
Но полчище злодеев не добилось
Покорности отчаянных сердец.
За Русь, за веру каждый жизнь отдать
Готов. Будь, с ними божья благодать
И Сергий Преподобный, их отец.
5. Гермоген.
Когда-то инок Сергий Преподобный
Сумел поднять народ за Русь, за веру.
Так Гермоген последовал примеру,
И смог возвысить глас громам подобный.
Он бросил во врага клич-камень пробный
Полякам пораженья час отмерив.
И в божий патриарший глас поверив
В дружину собрался весь люд свободный.
А сам в темнице старец-Гермоген
С достоинством, терпя нелегкий плен
Замучен голодом и жаждой был.
Но дело жизни сделать он успел.
Поднял народ, и враг оторопев
Понял, что час последний наступил.
6. Конец смуты.
И наступил последний час
Для смуты лютой, хищной своры.
Услышан патриарший глас,
И Минин в Нижнем начал сборы.
Не нужны были уговоры
Не нужен царский был указ,
Народ готов свернуть и горы,
Чтоб старца выполнить наказ.
Сусанин, Минин и Пожарский,
Вот перечень неполный тех
Кто спас России посох царский,
И иго ненавистных сверг
И каждый воин был герой
За Русь святую став горой.
Былина Минин и Пожарский
Тамара Рожкова
Исчезает с памяти людской,
Что зовётся нынче стариной.
Нам нельзя об этом забывать,
Нужно помнить прошлое и знать.
Я коснусь истории своей
И в былине расскажу о ней:
О далёкой этой старине,
О России, о моей Москве.
Лет четыреста тому назад,
Когда город назывался «град»,
Славились бояре и князья,
Между ними шла всегда вражда.
По земле семнадцатый шёл век,
И в беде жил русский человек.
А причиной сей беды была
Зависть - «сильных» мира и злоба.
Скопин-Шуйский - гений тех времён,
Полководец смелый и умён
С рук убийцы выпил крепкий яд.
Смерти был боярин каждый рад.
За бедой пришла ещё беда:
Наступали польские войска;
Был Смоленск врагами осаждён,
Сигизмундом хитрым разорён.
И спешили русские войска
Выгнать вон с земли своей врага.
Но Жолкевский - гетман их разбил,
Польским панам путь к Москве открыл.
Немцы, что служили у царя,
Перешли на сторону врага,
Предали царя, его страну,
Подорвав авторитет ему.
И Василий Шуйский - царь Руси
Был низложен волей вопреки:
Пострижён в монахи в тот же час,
И боярам вся досталась власть.
А совет бояр возглавил князь
Мстиславский, нарушая свой указ,
Он впустил в Москву поляков всех,
Понадеялся на свой успех.
Этим только навредил себе:
Перешла вся власть к панам теперь
В это время шведские войска
Захватили наши города.
Первым Новгород весь пострадал.
Раскатал губу на Псков вандал.
На защиту псковский встал народ,
Шведам дал жестокий отворот.
Знать поляков выкрала царя,
В Польшу увезла к себе зазря.
На чужбине по Москве страдал,
Вскоре душу Богу он отдал.
И Совет бояр решил тогда
Польского на трон взять короля.
Владиславу предложить престол.
Патриарх был сильно возмущён:
«Православный должен им владеть,
Веру не католика иметь».
Гермоген, так звался патриарх,
Вскоре на врагов навёл он страх:
Письма разослал по всей стране,
Призывал сплотиться всем втройне,
Дать отпор жестокому врагу,
Сохранить свою Москву, страну.
Но в темницу вмиг он угодил,
Голод патриарха погубил.
Но, а письма даром не прошли,
До сердец они людских дошли.
Их читали всюду и везде:
В городах, в церквах, в любом селе.
На защиту встал тогда народ.
Нижний Новгород повёл вперёд.
Город двух героев подарил,
Их вождями в раз определил.
Первый, Минин - знатный был купец,
А Пожарский - князь, военный «спец».
Опытом огромным обладал
И в сраженьях всюду побеждал,
Чтобы войско крепкое создать,
Где-то денег нужно было взять.
Обратился Минин до жильцов,
Знаменитых города купцов.
В просьбе отказали все ему.
Дескать, сами мы живём в долгу.
Нравы всех коллег своих он знал,
Да прижимистость купцов видал.
Но Отчизну надо всем спасать
И примером честным помогать.
И Козьма бросает клич тогда:
«Мы заложим жён, детей сполна,
Но спасём родимую страну,
Да очистим от врагов Москву!»
Не посмели люди возражать,
И пришлось согласье своё дать.
Все пошли в богатые дома,
Силой брать детей и жён тогда.
Да на торг их сразу выставлять,
Да в холопы тут же продавать.
Тут же бросились спасать купцы,
Хитрые стяжатели дельцы.
Побежали сразу в огород,
Доставать запрятанный доход,
Да скорее выкупать родных,
Не жалея денежек своих.
Минин миссию исполнил в срок.
Снарядил Пожарский целый полк,
Да направились они к Москве,
Что уже горела вся в огне.
По пути зашли в град Ярославль.
Здесь шла важной жизни магистраль:
Множество торговых всех дорог
Приносили изобилье рог.
Стратегическим был центром град.
Победителям своим был рад.
Прибылью пополнились войска,
Стали думать, как избрать царя.
Двинулись полки потом к Москве,
Но она сгорела вся в огне.
Польские паны её сожгли,
Да в Кремле укрылись все они.
Хоть Ходкевич-гетман к ним спешил,
Но Пожарский всех опередил.
В «пух и прах» разбил его войска.
Закатилась славная звезда.
Засверкали пятки у панов,
Все бежали с русских городов.
До победы было далеко.
Голову подняли высоко
Часть казачества Тушинского вора,
Что пыталась выбрать своего царя.
А вождём Заруцкий был Иван,
Да сманил опричников в свой стан.
Он Марии Мнишек мужем был,
Да по счёту третьим уже слыл.
Но пришли другие времена:
Волюшку народ познал сполна,
И не стал он верить казакам,
Что повсюду сеяли обман.
В Астрахань бежали казаки,
Но и там ужиться не смогли,
Поспешили скрыться за Урал,
Но канвой в дороге их догнал.
Да тотчас доставили в Москву,
Учинили казнь казачеству всему.
Был Заруцкий посажён на кол,
Сын петлёю крепкой удушён,
А Мария Мнишек сгинула в тюрьме.
И настал теперь конец войне.
Но потери были велики.
Города к полякам отошли:
Запорожье, да с Черниговом Смоленск.
Шведы Новгород оставили вконец,
Захватили Финский весь залив,
К морю русским выход перекрыв.
Сократилось княжество Руси,
Но свободу все приобрели.
Смута пляшет на Древней Руси
Татьяна Фролова 4
Смута пляшет на Древней Руси,
Языки костров вдаль несет,
Ты у черта пойди расспроси,
Тут и бог ничего не поймет.
Размахнувшись из края в край,
Белый саван рванув на груди,
Русь была тебе Ад и Рай,
Ты в глаза ее погляди.
А в глазах рассвет тихих грез,
Недопетая песнь берез,
Ты укрой ее, ты укрой,
Ивы плачут над синей рекой.
То обнимет, то с ног собьет,
Приворотное зелье нальет,
И закрыв глаза, сам не рад
Ты пойдешь за ней прямо в ад.
Смута пляшет на Древней Руси,
Языки костров вдаль несет,
Ты у черта пойди расспроси,
Тут сам Бог ничего не поймет.
Минин и Пожарский. Смутное время
Фомина Ольга Алексеевна
То были смутны времена:
Враги, на Русь вторгаясь,
В Кремле воздвигнуть знамена
Поганые пытались.
Народ метался, погибал,
Не зная кому верить,
И тех страданий жуткий вал
Доныне не измерить.
Жил Минин, просто гражданин,
Прозванный Сухоруком,
Не ведал вовсе, что над ним
Судьба простёрла руку.
То воля Божия была,
Чтоб сон ему приснился,
Крестя на ратные дела,
Святой ему явился:
«Что медлишь, сын мой? Торопись.
Сзывай себе дружину,
Молитвы силой укрепись,
Чтобы сломить вражину.
Себе же ратника найди,
Чтобы возглавил войско.
Найдя, скажи ему: «Веди
Громить вражину польску».
Козьма раздумывать не стал:
«Будь всё по Божьей воле, -
Уж раз Господь мне путь послал,
Неведомый дотоле!»
И ополченье собралось
И по Козьмы указу,
Всем миром войску удалось
Главою выбрать князя:
«Тебе, Пожарский, славный князь,
Вести нас на столицу,
В Кремле засела вражья мразь,-
Очистим же землицу!»
«Ну, значит, так тому и быть,
В дорогу, ополченье!
Вот только где мне получить
На то благословенье?»
«Под Ярославлем жил монах»,-
Тут кто-то отозвался,-
Он с первым пеньем божьих птах
В вериги одевался.
Железом раны бередил,
Но муки те сносил он,
И Бог его вознаградил
Заступничества силой».
«Я не слыхал о том досель,
Кто б плоть железом мучил,
Но, видно, знает старец сей,
Что ждёт нас завтра, лучше.
Ну, так ведите же к нему,
Коль ведома дорога,-
Когда пойдём мы на Москву,
О нас пусть молит Бога!»
…Всего с аршина два на два
В монашескую келью
Князь лишь протиснулся едва,
Присев под низкой дверью.
Привыкли к темноте глаза…
Окинув келью взглядом,
Заметил князь лишь образа
Над тлеющей лампадой.
Иллариона увидав,
Пожарский ужаснулся,
Но, всё же, вида не подав,
Руки его коснулся.
«Ты должен был ко мне прийти,
Чтоб страстною молитвой
Благословение найти
Пред завтрашнею битвой»,-
Так молвил старец. И тотчас
Стал вместе с ним молиться,
Чтоб завтра, в битвы грозный час
Врага не устрашиться.
А встав, веригами гремя,
Отец перекрестился
Перстами старыми тремя,
И к князю обратился;
«Пусть ополченье обнесёт
Вокруг Кремля икону,
И Богородица спасёт,
Как было в время «оно».
Врага ты завтра разобьёшь,
Да будет Бог с тобою,
Навек в историю войдёшь, -
Ступай, готовься к бою».
И, позабыв свою тоску,
Озлобясь, на вражину
Повёл Пожарский на Москву
Народную дружину.
И грянул бой. Перекрестясь
И не жалея крови,
Громил врага Пожарский князь,
От ран лишь хмуря брови.
И предсказание сбылось,
О чём просил в молитве:
Добыть победу удалось
В кровопролитной битве!
С тех пор у самого Кремля
На страже и доныне
Святой Руси хранят покой
Пожарский князь и Минин!
Преданьям старины дивясь,
Мы, вспомнив время «оно»,
Помянем же, перекрестясь,
Отца Иллариона.
Александр Эдерхарт
Проклятый бунташный Семнадцатый век,
Меняющий вспять течение рек...
Затмив ясный свет Мономаших корон,
Царей-самозванцев взводил он на трон...
В огне черной Смуты, в плену у судьбы,
Где в памяти лишь мятежи и гробы,
Рождалась эпоха, страдала страна -
Над царством Московским кромешная тьма.
В пылу лихолетья стирается быль,
О Грозном Царе память втоптана в пыль,
Забыто величье, здесь правит разбой,
Поправший остатки сей мощи былой.
А где-то вдали - тучи грозных невзгод -
На долгие годы в дыму небосвод...
"За что же на Родину эта беда?.." -
Не ведал такого никто. Никогда...
Меняя царей, забавлялась Судьба -
То Лже-Государь, то потомок раба...
Несчастный народ - зверь в капкане времен,
Навеки с уделом своим обручен...
Нет сил воевать у несчастной Москвы -
Лишь пешка в руках шведов, Польши, Литвы,
И враг беспощаден, хитер и умен -
Так было, так есть до скончанья времен.
Нет сил и героев у бедной Москвы -
Герои - лишь люди... Герои - мертвы...
Последняя вера сгорает в груди -
"А что же еще ждет всех нас впереди?.."
Смутьяны терзают державу в куски...
"Последние годы, должно быть, близки..." -
И не разобраться, где свой, где чужой
В стране разоренной, голодной, пустой.
До смерти молился святой Гермоген,
И слово его мчало сквозь польский плен -
На Матушку-Волгу, к Совету Земли,
К двум верным сынам, что Отчизну спасли...
Великий ужасный Двенадцатый год -
На битву за Русь восстает весь народ...
Когда же народ весь - великая рать,
Мы в этой войне не могли проиграть...
Рассвет как спасенье над вечной Москвой -
Столицей сожженной, столицей живой...
Сжигая сто крат, этот град не убить,
Россию и мертвою - не победить!..
А что, если Смута - великий наш дар?
Наш дух испытавший вселенский пожар?
А разве не так?.. Ведь чем буря сильней,
Темя ярче нам слава победы над ней...
А что, если Смута - наш праведный крест?
Наш дар и проклятье по воле небес?
Иначе - никак... Нам награда одна -
Святая Россия... Живая страна!..
Минин и Пожарский
Вячеслав Анисков
Благородные люди страну
От захватчиков вроде спасли
Только всё это нынче в дыму
Непонятно куда завели
Править мог нами польский король
Что плохого он сделать нам мог
Он играл здесь пассивную роль
С ним могли мы вести диалог
А что сделал для нас русский царь
Шла потом здесь всё время война
Кровь и смерть, нищета, пьянство, брань
Для чего власть такая нужна
Не умел русский править страной
Это всем нам понятно давно
Впрочем нынче другой уже строй
Иностранцам здесь всё отдано
Пожарский. Второе ополчение. 1612г
Галкин Юрий Анатольевич
Отряд запорожцев разбит под Зарайском,
По лесостепи пробежал суховей,
Видны оживления в крае ногайском,
И смутой запомнится время тех дней.
Один, и за всех, встал в те годы *Пожарский,
*Черкасы с литовцами жгут города,
«Сквозь пушку ушёл самозванец вчерашний»,
Но снова нахлынули ляхи сюда!
Пошёл резонанс от листов *Гермогена,
Над гетманским стягом нависла беда,
В сожжённой Москве затаилась измена,
Встают против Польши на бой города.
Шли Нижегородцы за Русь в ополчение,
«Фураж обеспечил им *Минин Козьма»,
За князем Пожарским, Москве избавление,
Сам *«Тушинский вор» знать не спит допоздна.
Родной патриарх за решёткой страдает,
Народ любит Бога и верит в него,
Священники рать, к бою, - благословляют,
«Небесное войско, от Мира сего».
Предместья Москвы, - появились казаки,
На Муромском шляхе разбитый обоз,
В Кремле затворились в осаде поляки, -
А с Севера скрип от тележных колёс.
На башне стоит знаменитый *Ходкевич,
Под гетманским стягом, - и шляхта за ним,
Надёжная рать, в сердце их *королевич, -
Наследник престола и их господин.
Донские казаки с *Зарудским, за речкой,
Католики строем пошли из Кремля,
Настал судный день испытания «сечей»,
Пожарский в седле боевого коня…
Трубила труба в бой, зовя православных,
В огонь испытания, в славный поход,
Сходились два войска, две силы неравной –
Ох! Много народу Ходкевич побьёт!
Напор с двух сторон, - лязг и скрежет метала,
Ядром с плеч снесло сразу три головы,
«Дождём грозовым небо загромыхало»,
За Нижегородцами Вера страны.
Где панцирь, где шлём, где простая кольчуга,
Удар за ударом к победе ведёт,
Под княжьим конём, ослабела подпруга,
И в то же мгновенье конь мёртвым падёт.
Казалось чуть, чуть, и осилит Ходкевич,
Победный призыв в иноземных войсках,
Но лучше взглянуть вам на реку и берег, -
Тогда по спине пробежит «шкурный» страх….
Ударили в тыл «воровские казаки»,
Форсировав Яузу конницей вброд:
«Прославленный гетман,* «хохлы», и поляки,
Подобных событий не брали в расчёт»!
Смешались ряды, в полной панике паны,
Гуртом устремились под стены Кремля,
Бросая кольчуги, мечи, и жупаны,
Конями свою же пехоту давя….
Булавою гетман старшин возвращает,
Но нет, не воротит! – утерян контроль,
Их знать из Москвы навсегда удирает,
От рати народной, и церкви святой.
Ушла сквозь века, смута в прошлые годы,
Народ не оставлен в то время один, -
Но в каждом столетие таятся невзгоды:
«Ох! Трудно подняться стране из руин»!
*Зарайский князь - Дмитрий Михайлович.
*Черкасы - запорожские казаки.
*Патриарх Гермоген замучен в темнице поляками.
*Минин - Козьма Минич Захарьев «Сухорукий».
*«Тушинский вор» - Лжедмитрий.
*Ходкевич - гетман.
*Владислав - сын короля Сигизмунда.
*Зарудский - Атаман.
*Хохлы - в то время только «запорожцы».
Галкин Юрий Анатольевич
Шумели листвой вековые деревья,
Боярские дети гуляли гурьбой,
В землянке затворника булькает зелье,
Деревня Мытищи стоит над рекой.
Повымерла Русь в лихолетье сомненья,
Мздоимцы в приказах воруют казну,
Народ обмельчал в жалком, злом поколенье,
Тупая посредственность губит страну.
Черкассы, Литва - с ними местные воры,
Зарудский с казаками сбился в отряд,
Боярскую Думу терзают раздоры,
Стрельцы в околотках служить не хотят.
Насиловал сёла и *веси Лисовский,
Пожарский пол - года гонялся за ним,
И как Серафим, он же старец Саровский,
Народ по скитам знался с Богом одним.
Ползла по земле порча чёрная нравов,
«О, как оскудела Московская Русь»!
И множилась мерзость лихих Христодавов,
Я этого времени сильно стыжусь.
Но были и те, кто был верен присяге,
Что стоит в, то время Сусанин один!?
Хватило народу и сил и отваги,
И Русь возродилась из пекла руин.
*Весь - деревня.
Конец Смутного времени
Иван Есаулков
Когда Смоленск поляки взяли,
А Новгород забрали шведы,
То оккупанты предвкушали
Уже грядущие победы
И думали, что как на блюде
Россию им преподнесут.
Но русские решили люди:
Страну от ворога спасут!
И Минин, староста посадский,
Стал ополченье собирать,
А воевода, князь Пожарский,
Возглавил собранную рать.
Уже не вольные ватаги
За Русь свободную сражались,
А войско, полное отваги,
Вблизи столицы оказалось.
Не видя более резона,
Чтоб с патриотами сражаться,
Решил остаток гарнизона
Российским ополченцам сдаться.
Вот так усилием народа
Многострадалицы-страны
Была достигнута свобода -
Дождались все конца войны.
Русь. Смута. Минин и Пожарский
Ирина Крымова
4 ноября 1612г. под предводительством Дмитрия ожарского и Кузьмы Минина народное ополчение пленило последний польский гарнизон и освободило Москву от польских интервентов. На смену прервавшегося рода Рюриковичей на Земском соборе 1613г. был избран новым русским царём представитель рода Романовых семнадцатилетний Михаил Романов.
Трясло Россию в годы смуты:
Вся жизнь войной опалена,
Борьба за власть, и цены вздуты,
Разлом, распад, казна скудна.
Страну топтали интервенты.
Поляки брали города,
И оскверняли земли шведы.
Открыл Кремль древние врата -
И самозванцы на престоле!
Вражду, предательство бояр
Народ терпеть не может боле:
Объединиться всем как встарь!
Очнулась Русь от тяжкой дрёмы,
Народной волей Русь сильна.
Призывы церкви столь весомы:
За православие, страна!
На волжских берегах волнение.
Народный гнев даёт ростки.
Готовит Минин ополчение,
Пожарский поведёт полки.
Из разных городов России
Шли в Нижний Новгород сыны,
И под знамёна боевые
Вставали в ратный строй они.
По Волге - в Ярославль; стояли
Здесь лагерем, пока большим
Сплочённым войском не предстали.
К Москве, где враг, мы победим!
Ходкевич войско из поляков,
Литовцев, венгров вёл к Москве
На помощь гарнизону шляхты,
Засела что в самом Кремле.
Пожарский дал в Москве сражение
За Русь святую, не в цепях.
И победило ополчение
В кровопролитных тех боях.
А вскоре гарнизон, что в сердце
Страны сидел, как острый нож,
Осадой взяли ополченцы.
Воспрянула Русь духом вновь.
Герои тех времён далёких -
Пожарский, Минин - на века!
О славном подвиге высоком
Звучит народная строка.
О Смутной поре и не только
Лариса Чех
О, эта Смутная пора!
Над Русью осень и ненастье,
У стен Московского Кремля
Злодей справляет самовластье.
Поляк и швед вершат дела,
Кругом предательство,измена.
Над Русью - черные крыла,
Но сила русская нетленна.
Когда беда на Русь идет,
Пророчат вороны могилу,
Объединяется народ,
Сметая напрочь вражью силу.
Река времен, река забвенья,
Не смоет славу прежних лет.
Мы сквозь века и поколенья
Несем по жизни вечный свет.
Но вновь злодей живет по-царски,
Народу не давая жить.
Придите, Минин и Пожарский,
Чтобы людей объединить!
Смутные времена
Николай Тимченко
Пришла на Русь с Борисом непогода,
Не успевали вызревать хлеба.
Послал Бог три неурожайных года.
Народ постигла нищенства судьба.
Бегут на юг холопов буйных массы,
Людей имущих грабят там и тут -
Опустошают хлебные припасы,
И на Москву с оружием идут.
Войсками разорители разбиты,
Но утихать бунтарству нет причин.
Так вскоре объявляется лжедмитрий,
Царя Ивана вдруг «воскресший» сын.
Из Галича Отрепьев Гришка родом.
Умён, коварен бывший дворянин.
Наобещал доверчивым народам
Налоговые льготы господин.
Лжедмитрий, православию изменник,
Вошёл в Москву, воссел на царский трон.
Лишь к худшему в России перемены -
Зачем скрывать, полякам верен он.
Он для России вовсе не рачитель,
И шляхта Польши грабит наш народ.
Лжедмитрий - царь - казны он расхититель,
К тому же в жёны польку он берёт.
Восстал народ Москвы, бушуют страсти.
Лжедмитрий Шуйским свергнут - он и царь.
Но Русь познала новые напасти -
«Воскрес» в умах казнённый государь.
Второй лжедмитрий вышел из смутьянов.
Он в Речи Посполитой час свой ждёт.
Обманщик, полон он коварных планов.
Его на трон Болотников ведёт.
Убит мальчонка Дмитрий, сын Ивана,
В Москве казнён лжедмитрий, но вольна
Россия верить всякому обману
И шла в стране гражданская война.
С престола свергли Шуйского бояре,
Чтоб трон Руси поляку передать.
Как людям жить при этом государе?
На то ответ пришлось недолго ждать.
Громить поляков люд ведёт Пожарский,
В Москву и ополчение идёт.
Пожарский ранен в схватках этих жарких,
А враг лютует, подкрепленье ждёт.
К Москве идут другие ополченцы,
Пожарский, Минин во главе полков.
У стен Москвы разбит обоз снабженцев.
Москва вольна. Не весь финал таков.
Во время смуты Новгород захвачен,
Отняли шведы в Балтику пути.
В боях за власть людской ресурс растрачен.
Кругом потери, как ты ни крути.
Смутное время
Петр Гуреев
1. Истоки смуты
В апреле 1584 года малолетний царевич Дмитрий, возможный наследник престола, вместе с матерью Марией Федоровной Нагой был отослан в свой удел в Углич.
"Добрый Феодор, нежно прощаясь с младенцем Димитрием, обливался горькими слезами, как бы невольно исполняя долг, болезненный для своего сердца. Сие удаление Царевича, единственного наследника Державы, могло казаться блестящею ссылкой...". (Карамзин)
15 мая 1591 года в Угличе царевич Дмитрий, младший сын Иоанна Грозного, погиб. Обстоятельства смерти царевича были явно запутаны. Существует предположение, что Дмитрий, как явный претендент на царский престол, был убит по распоряжению стремившегося к власти Бориса Годунова. Преступники – Данило Битяговский и Качалов - зарезали "державного отрока" ножом. Рассвирепевший народ убил извергов. Убийство наследника престола породило немало легенд о чудесном избавлении Дмитрия и привело к появлению самозванцев, которые именем убитого царевича стремились захватить власть.
Чем руку поднять и дитя убить,
И никакие в жизни покаянья
Не смоют грех, и мукам ада быть.
Так образ Дмитрия овит сиянием,
Веками в памяти он будет жить.
И никакие добрые деянья,
Убийц его не могут обелить.
Был Годунов проклятьем заклеймен,
За то, что Русь в пучину смуты вверг,
И этим вихрем сам же был сметён.
С тем вихрем демон самозванства; вверх
Взметнулся над Россиею святой,
И нарядил кровавою фатой.
2. Лжедмитрий I
В 1605 году Москва присягнула новому царю "мнимому Дмитрию". Царствование Лжедмитрия I продолжалось 11 месяцев. В результате заговора во главе с князем Василием Шуйским Лжедмитрий I был убит. Его труп выставили на поругание на Красной площади.
Да, я чернец. Я - Гришка. Я - Отрепьев.
Бежал из Чудова монастыря.
К полякам пробирался лесом, степью,
Желаньем царствовать в Руси горя.
Распространил по свету я поверье,
Что Дмитрий жив, ещё придёт заря,
Что Русь достойна лучшего царя.
И стали люди жертвой легковерья.
С войсками я пришёл к стенам Кремля,
Дорогу трупами себе стеля.
Уж погулял по Матушке-Рассеи,
Пролил немало кровушки людской.
И сам убит. А над рекой-Москвой
Из пушки прах мой был развит, рассеян.
3. Лжедмитрий II.
Лжедмитрий II, самозванец, авантюрист неизвестного происхождения.(?-1610)
В 1607 году Лжедмитрий II появился в Стародубе-Северском и выдал себя за царя Дмитрия Иоанновича, якобы счастливо спасшегося во время Московского восстания 1606 года (Лжедмирия I). Получил поддержку от поляков и части русского боярства, в том числе и от Романовых.
В мае 1608 года Лжедмитрий II одержал победу над войсками В. Шуйского под Болховым. Не сумев занять столицу, остановился лагерем в селе Тушино под Москвой, за что получил прозвище "Тушинский вор".
Лжедмитрий тайно обвенчался с вдовой Лжедмитрия I Мариной Мнишек, которая "признала" его своим мужем. В 1609 году в связи с открытой польской интервенцией потерял поддержку поляков и был вынужден бежать в Калугу, где и был убит.
Легко играет верою народа.
И напрямик, совсем не зная брода
Идёт из Тушина другой прилив.
С Мариной Мнишек гнёздышко уж свив,
Готовит демон продолженье рода.
Но здравый смысл не дал затее хода,
И за приливом следует отлив.
А за одной бедой, беда другая
Идет вослед. Поляки уж в Москве.
И вновь разор, не виден и просвет
От хищника. Идут за стаей стая.
Но жив в Руси ещё геройства дух
В сердцах огонь свободы не потух.
4. Троице-Сергиев монастырь.
Троице-Сергиев монастырь близ Москвы был основан в 1340 году монахом Сергием Радонежским. Обитель играла важную роль в истории Русского государства. Еще при жизни Сергия Радонежского, ставшего настоятелем монастыря, монастырь принимала активное участие в подготовке Куликовской битвы. В 1408 году монастырь был разорен эмиром Едигеем, но вскоре вновь обустроился. Позднее он неоднократно оказывал финансовую поддержку русским государям. В 1608-1610 годах монастырь выдержал осаду польского войска под командованием Сапеги и Лисовского, а местный настоятель Дионисий стал одним из идейных вдохновителей национального сопротивления 1611-1613 годов.
В защитниках обители священной,
Сражавшихся с отвагою отменной,
И каждый храбрый воин стоил двух.
Крестьянин, что недавно бросил плуг,
И инок, что одел кафтан военный,
И стадо бросивший своё пастух,
Все показали подвиг беспримерный.
Шестнадцать месяцев осада длилась,
Но полчище злодеев не добилось
Покорности отчаянных сердец.
За Русь, за веру каждый жизнь отдать
Готов. Будь, с ними божья благодать
И Сергий Преподобный, их отец.
5. Гермоген.
Гермоген, церковный деятель, русский патриарх. (ок. 1530-1612)
В 1578 году Гермоген был пострижен и стал архимандритом Спасо-Преображенского монастыря в Казани. В 1589 году он стал митрополитом Казанским. Русский патриарх с 1606 по 1612 год. Во время "Смутного времени" Гермоген выступил против присяги русской знати польскому королевичу Владиславу, призывал к борьбе против польских интервентов.
В декабре 1610 года Гермоген разослал по городам грамоты с призывом к борьбе. Затем был помещен под арест в Чудов монастырь в Москве, где и умер от голода.
Гермоген был канонизирован Русской православной церковью и причислен к лику святых.
Когда-то инок Сергий Преподобный
Сумел поднять народ за Русь, за веру.
Так Гермоген последовал примеру,
И смог возвысить глас громам подобный.
Он бросил во врага клич-камень пробный
Полякам пораженья час отмерив.
И в божий патриарший глас поверив
В дружину собрался весь люд свободный.
А сам в темнице старец-Гермоген
С достоинством, терпя нелегкий плен
Замучен голодом и жаждой был.
Но дело жизни сделать он успел.
Поднял народ, и враг оторопев
Понял, что час последний наступил.
6. Конец смуты.
Летом 1611 года пал Смоленск, активизировались шведские интервенты, которым удалось наконец захватить Новгород.
В этой критической обстановке осенью 1611 года в Нижнем Новгороде собралось второе ополчение, которое возглавили посадский староста Кузьма Минин и князь Д.М. Пожарский. В августе 1612 года главные силы ополчения подошли к Москве и после сражения с польскими войсками вошли в город. Однако засевший в Кремле и Китай-городе польский гарнизон отказался сдаться. Осада продолжалась два месяца. Наконец, 22 октября 1612 года изнуренный голодом и осадой гарнизон сложил оружие и сдался на милость победителей. Москва была полностью освобождена от иноземных захватчиков. Боярская дума, запятнавшая себя сотрудничеством с интервентами, была свергнута.
И наступил последний час
Для смуты лютой, хищной своры.
Услышан патриарший глас,
И Минин в Нижнем начал сборы.
Не нужны были уговоры
Не нужен царский был указ,
Народ готов свернуть и горы,
Чтоб старца выполнить наказ.
Сусанин, Минин и Пожарский,
Вот перечень неполный тех
Кто спас России посох царский,
И иго ненавистных сверг
И каждый воин был герой
За Русь святую став горой.
Былина Минин и Пожарский
Тамара Рожкова
Исчезает с памяти людской,
Что зовётся нынче стариной.
Нам нельзя об этом забывать,
Нужно помнить прошлое и знать.
Я коснусь истории своей
И в былине расскажу о ней:
О далёкой этой старине,
О России, о моей Москве.
Лет четыреста тому назад,
Когда город назывался «град»,
Славились бояре и князья,
Между ними шла всегда вражда.
По земле семнадцатый шёл век,
И в беде жил русский человек.
А причиной сей беды была
Зависть - «сильных» мира и злоба.
Скопин-Шуйский - гений тех времён,
Полководец смелый и умён
С рук убийцы выпил крепкий яд.
Смерти был боярин каждый рад.
За бедой пришла ещё беда:
Наступали польские войска;
Был Смоленск врагами осаждён,
Сигизмундом хитрым разорён.
И спешили русские войска
Выгнать вон с земли своей врага.
Но Жолкевский - гетман их разбил,
Польским панам путь к Москве открыл.
Немцы, что служили у царя,
Перешли на сторону врага,
Предали царя, его страну,
Подорвав авторитет ему.
И Василий Шуйский - царь Руси
Был низложен волей вопреки:
Пострижён в монахи в тот же час,
И боярам вся досталась власть.
А совет бояр возглавил князь
Мстиславский, нарушая свой указ,
Он впустил в Москву поляков всех,
Понадеялся на свой успех.
Этим только навредил себе:
Перешла вся власть к панам теперь
В это время шведские войска
Захватили наши города.
Первым Новгород весь пострадал.
Раскатал губу на Псков вандал.
На защиту псковский встал народ,
Шведам дал жестокий отворот.
Знать поляков выкрала царя,
В Польшу увезла к себе зазря.
На чужбине по Москве страдал,
Вскоре душу Богу он отдал.
И Совет бояр решил тогда
Польского на трон взять короля.
Владиславу предложить престол.
Патриарх был сильно возмущён:
«Православный должен им владеть,
Веру не католика иметь».
Гермоген, так звался патриарх,
Вскоре на врагов навёл он страх:
Письма разослал по всей стране,
Призывал сплотиться всем втройне,
Дать отпор жестокому врагу,
Сохранить свою Москву, страну.
Но в темницу вмиг он угодил,
Голод патриарха погубил.
Но, а письма даром не прошли,
До сердец они людских дошли.
Их читали всюду и везде:
В городах, в церквах, в любом селе.
На защиту встал тогда народ.
Нижний Новгород повёл вперёд.
Город двух героев подарил,
Их вождями в раз определил.
Первый, Минин - знатный был купец,
А Пожарский - князь, военный «спец».
Опытом огромным обладал
И в сраженьях всюду побеждал,
Чтобы войско крепкое создать,
Где-то денег нужно было взять.
Обратился Минин до жильцов,
Знаменитых города купцов.
В просьбе отказали все ему.
Дескать, сами мы живём в долгу.
Нравы всех коллег своих он знал,
Да прижимистость купцов видал.
Но Отчизну надо всем спасать
И примером честным помогать.
И Козьма бросает клич тогда:
«Мы заложим жён, детей сполна,
Но спасём родимую страну,
Да очистим от врагов Москву!»
Не посмели люди возражать,
И пришлось согласье своё дать.
Все пошли в богатые дома,
Силой брать детей и жён тогда.
Да на торг их сразу выставлять,
Да в холопы тут же продавать.
Тут же бросились спасать купцы,
Хитрые стяжатели дельцы.
Побежали сразу в огород,
Доставать запрятанный доход,
Да скорее выкупать родных,
Не жалея денежек своих.
Минин миссию исполнил в срок.
Снарядил Пожарский целый полк,
Да направились они к Москве,
Что уже горела вся в огне.
По пути зашли в град Ярославль.
Здесь шла важной жизни магистраль:
Множество торговых всех дорог
Приносили изобилье рог.
Стратегическим был центром град.
Победителям своим был рад.
Прибылью пополнились войска,
Стали думать, как избрать царя.
Двинулись полки потом к Москве,
Но она сгорела вся в огне.
Польские паны её сожгли,
Да в Кремле укрылись все они.
Хоть Ходкевич-гетман к ним спешил,
Но Пожарский всех опередил.
В «пух и прах» разбил его войска.
Закатилась славная звезда.
Засверкали пятки у панов,
Все бежали с русских городов.
До победы было далеко.
Голову подняли высоко
Часть казачества Тушинского вора,
Что пыталась выбрать своего царя.
А вождём Заруцкий был Иван,
Да сманил опричников в свой стан.
Он Марии Мнишек мужем был,
Да по счёту третьим уже слыл.
Но пришли другие времена:
Волюшку народ познал сполна,
И не стал он верить казакам,
Что повсюду сеяли обман.
В Астрахань бежали казаки,
Но и там ужиться не смогли,
Поспешили скрыться за Урал,
Но канвой в дороге их догнал.
Да тотчас доставили в Москву,
Учинили казнь казачеству всему.
Был Заруцкий посажён на кол,
Сын петлёю крепкой удушён,
А Мария Мнишек сгинула в тюрьме.
И настал теперь конец войне.
Но потери были велики.
Города к полякам отошли:
Запорожье, да с Черниговом Смоленск.
Шведы Новгород оставили вконец,
Захватили Финский весь залив,
К морю русским выход перекрыв.
Сократилось княжество Руси,
Но свободу все приобрели.
Смута пляшет на Древней Руси
Татьяна Фролова 4
Смута пляшет на Древней Руси,
Языки костров вдаль несет,
Ты у черта пойди расспроси,
Тут и бог ничего не поймет.
Размахнувшись из края в край,
Белый саван рванув на груди,
Русь была тебе Ад и Рай,
Ты в глаза ее погляди.
А в глазах рассвет тихих грез,
Недопетая песнь берез,
Ты укрой ее, ты укрой,
Ивы плачут над синей рекой.
То обнимет, то с ног собьет,
Приворотное зелье нальет,
И закрыв глаза, сам не рад
Ты пойдешь за ней прямо в ад.
Смута пляшет на Древней Руси,
Языки костров вдаль несет,
Ты у черта пойди расспроси,
Тут сам Бог ничего не поймет.
Минин и Пожарский. Смутное время
Фомина Ольга Алексеевна
То были смутны времена:
Враги, на Русь вторгаясь,
В Кремле воздвигнуть знамена
Поганые пытались.
Народ метался, погибал,
Не зная кому верить,
И тех страданий жуткий вал
Доныне не измерить.
Жил Минин, просто гражданин,
Прозванный Сухоруком,
Не ведал вовсе, что над ним
Судьба простёрла руку.
То воля Божия была,
Чтоб сон ему приснился,
Крестя на ратные дела,
Святой ему явился:
«Что медлишь, сын мой? Торопись.
Сзывай себе дружину,
Молитвы силой укрепись,
Чтобы сломить вражину.
Себе же ратника найди,
Чтобы возглавил войско.
Найдя, скажи ему: «Веди
Громить вражину польску».
Козьма раздумывать не стал:
«Будь всё по Божьей воле, -
Уж раз Господь мне путь послал,
Неведомый дотоле!»
И ополченье собралось
И по Козьмы указу,
Всем миром войску удалось
Главою выбрать князя:
«Тебе, Пожарский, славный князь,
Вести нас на столицу,
В Кремле засела вражья мразь,-
Очистим же землицу!»
«Ну, значит, так тому и быть,
В дорогу, ополченье!
Вот только где мне получить
На то благословенье?»
«Под Ярославлем жил монах»,-
Тут кто-то отозвался,-
Он с первым пеньем божьих птах
В вериги одевался.
Железом раны бередил,
Но муки те сносил он,
И Бог его вознаградил
Заступничества силой».
«Я не слыхал о том досель,
Кто б плоть железом мучил,
Но, видно, знает старец сей,
Что ждёт нас завтра, лучше.
Ну, так ведите же к нему,
Коль ведома дорога,-
Когда пойдём мы на Москву,
О нас пусть молит Бога!»
…Всего с аршина два на два
В монашескую келью
Князь лишь протиснулся едва,
Присев под низкой дверью.
Привыкли к темноте глаза…
Окинув келью взглядом,
Заметил князь лишь образа
Над тлеющей лампадой.
Иллариона увидав,
Пожарский ужаснулся,
Но, всё же, вида не подав,
Руки его коснулся.
«Ты должен был ко мне прийти,
Чтоб страстною молитвой
Благословение найти
Пред завтрашнею битвой»,-
Так молвил старец. И тотчас
Стал вместе с ним молиться,
Чтоб завтра, в битвы грозный час
Врага не устрашиться.
А встав, веригами гремя,
Отец перекрестился
Перстами старыми тремя,
И к князю обратился;
«Пусть ополченье обнесёт
Вокруг Кремля икону,
И Богородица спасёт,
Как было в время «оно».
Врага ты завтра разобьёшь,
Да будет Бог с тобою,
Навек в историю войдёшь, -
Ступай, готовься к бою».
И, позабыв свою тоску,
Озлобясь, на вражину
Повёл Пожарский на Москву
Народную дружину.
И грянул бой. Перекрестясь
И не жалея крови,
Громил врага Пожарский князь,
От ран лишь хмуря брови.
И предсказание сбылось,
О чём просил в молитве:
Добыть победу удалось
В кровопролитной битве!
С тех пор у самого Кремля
На страже и доныне
Святой Руси хранят покой
Пожарский князь и Минин!
Преданьям старины дивясь,
Мы, вспомнив время «оно»,
Помянем же, перекрестясь,
Отца Иллариона.